Мы абсолютно, постоянно и повсюду беззащитны. Мы можем перестать быть в любой момент. Тот, без кого мы не мыслим и не чувствуем самих себя, может быть у нас в любую секунду отнят. Это так странно, что даже за пределами страха.
Если мы уязвимы и обречены абсолютно в любой точке бытия - значит, мы в любой точке живы.
Может быть, вернее всего человек создаётся не обретениями, а потерями. Не достижениями и победами, а поражением и утратой.
Только утраты дают нам шанс понять, есть ли в нас что-то, чего они отнять не в силах. Понять, кто мы такие и стоим ли чего сами по себе, оставшись без всего утраченного, - того, что было таким неотъемлемым, таким жизнеобразующе-важным. Утраты снимают с человека слой за слоем - добираясь до сердцевины.
Идёшь по чутко пахнущей предапрельской улице, по нежному вечеру, думаешь: как в глубине осени, в чёрном ноябре, когда уже нет листьев и ещё нет снега, проступают собственные черты мира, оставленного, кажется, и самим временем, - так и мы, лишь выгорев дотла, спустившись к оголённым, обугленным корням своего существа, получаем некоторую возможность обрести то, что в нас неуничтожимо. Не потому, что оно там есть: там может ничего не оказаться. Всего лишь потому, что другого способа это узнать у нас нет.
В жизни непременно должно быть место для безнадёжности. Её стоит в себя впускать. Стоит даже рискнуть проживать её в полном объёме.
Хотя бы для того, чтобы прочувствовать собственные границы.
Стыд и тоска, вина и отчаяние, боль, страх, чувство бесплодности и беды, тупика и краха - все они стоят на страже наших границ. Их нельзя изгонять без риска ослепнуть.
Пройти отчаяние насквозь. Не сопротивляясь ему, но давая ему быть, впуская его в себя, позволяя ему сделать с нами всё, что оно захочет. Прожить его целиком, до последних его возможностей, до предела - пока оно не кончится - и выйти с другой стороны. Может быть, всего себя оставив там, внутри - но всё равно выйти.
Да, человек начинается, всякий раз снова и снова, там, где его отчаяние и ужас - кончаются.
Но как же они смогут кончиться, если как следует, изо всех сил, не начнутся?
Солдат в Бытии - чужом, осеннем, простреливаемом насквозь - человек обречён. Здесь «все рядовые», как говорил Булат Шалвович. Нет привилегированных позиций: пули летят в каждого и каждого обязательно настигнут.
Но, пока жив, каждый - победитель.
отсюда
www.rabkor.ru/authored/5922.html