никогда не кажется, что легко.
осторожно дуешь на молоко,
обжигаясь, пьешь ледяную воду.
вымеряешь каждый свой жест и шаг,
и свобода сладко поет в ушах...
но опять - обступят, замельтешат,
и осалит кто-то, и крикнет: "вода!"
и другого качества станет воздух.
и забудешь сразу же, как дышать.

вспоминай, смиряйся, ищи, лови.
это детский взрослый язык любви.
это первый вечер от сотворенья.
это море вышло из ручейков
и вспороло твердь ледяных оков.
ты влипаешь в глупые повторенья,
словно новогодний андрей мягков,
но еще ухабистей и бодрее,
потому что фильм у тебя таков.

настигай добычу в углу, в пыли,
в темноте, на самом краю земли
(детский "домик" и древняя вонь фекалий).
убираешь пряди с сырого лба,
прижимая палец к ее губам,
это салки, праздник, игра, судьба.
это так положено, чтоб искали,
чтобы, обаукавшись, не нашли.

тишина. охотники далеко.
только жилка мечется под рукой,
как птенец, подобранный под ольхой,
слышишь - бьется, бьется за тонкой кожей.
холодеешь, встрепан и бестолков,
шевелишь губами - но ни-ка-ко...
никакого звука из них не сложишь.
никогда не кажется, что легко,
но сейчас не кажется - Боже, Боже.

ты-то думал - может быть, пронесет.
но не пронесло. и накрыло. все.
ни пути обратного, ни ответа.
потому что перешагнул черту,
за которой всмотришься в темноту,
а она взрывается новым светом,
видным только тебе, только миг и тут.

потому что после - война, чума,
холокост и ядерная зима,
абсолютный ноль, ледяная стужа.
онемевший, стой, ослепленный, слушай.
вот она опомнится, вот, сама,
от твоей ладони - одним нырком
увернувшись - выберется наружу
и окликнет ищущих игроков.
никогда не кажется, что легко.

после смотришь старый фотоальбом
шевеля губами, морщинясь лбом,
и вбиваешь в каждый забытый снимок:
я всегда люблю тебя. я с тобой
я всегда люблю тебя. я с тобой
я всегда люблю тебя. я с тобой
понимая плохо, что, значит, с ними,
значит, с ними всеми - но эта боль
отзывается на любое имя.

не за то, что близок был, смял и смел.
не за то, что прицелился и сумел.
или, наоборот, не сумел, оставил.
не за то, что силен был, а, может, слаб.
глуповат ли был, трусоват ли, храбр.
мимо логики, мимо понятных правил.
не за то, что известно на всех углах.

не за то, что белесый вползал рассвет
в незнакомую комнату, заливая
утомленную тень под ее ресницы.
не за то, что приснится. оно приснится.
но не в этом ведь дело.
она живая.
и легко не казалось, но как - бывает -
никогда не уместится в голове.

раскопаешь детсадовский свой секрет
и смотри на просвет дорогой осколок,
это то, что в руках, но не взять руками.
пузырьки в синеве, вышина в стекле,
волосинкой трещина и свеченье.
это то, что случается на земле.
это то, чему ты не придал значенья,
но зрачок сохранил, но врастила память.
и отпустишь нескоро еще, нескоро.
и не кажется даже, что мог бы.
нет.(с)А.Анистратенко

только в таких краях способна родиться вальгалла:
кровь и вороны появляются, как контраст для белого цвета.
слово "сибирь" рисует мультики по амальгаме,
звуковую дорожку посыпая хрустящим снегом.

панорама здешняя жаждет, чтоб по ней разливали тушь.
куда не посмотришь — благая глушь,
тишь да блажь, хруп да хруп.
дома варят горячий суп.

шаманы заворачиваются в шкуры,
ворошат угольки, помешивают в котелке.
у шаманских сказок вкус оленины,
перекатываемой на языке.

ничего нет ни очевидного, ни тем более невероятного
ни невнятного слова, ни внятного -
вообще никакого нет.

только снег, снег, снег.(с)www.diary.ru/~amarga/?tag=129073

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

www.forest.gen.nz/Medieval/articles/Oseberg/tex...

Все мои коты
Соберутся когда-то вокруг меня.
В разное время
Они уходили
И не возвращались.
Одного из них я нашёл в степи
Со связанными лапами
И с удавкой на шее.

Когда-нибудь и он
Свернётся у моих ног
Пушистым клубочком,
Мурлыча.



Куда бы ни забросила Судьба –
Кругом есть Небо –
Точка опоры.

(с)barkilfedro

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Я бы писал стихи на снегу,
> Если бы вечной была зима,
> Если бы снег не замёл в пургу,
> Если бы их не размыл туман.
> Я бы писал стихи на воде,
> Если бы вилами - тело в кровь,
> Если бы пальцами - в бороде,
> Если бы людям - в дневник снегов.(с)

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

"Я плакал так, будто никогда уже больше не засмеюсь. И снова смеялся, будто никогда и не плакал."Эрих Кестнер

Юрій Андрухович, "Листи в Україну-1"

Я заліз у тугу, як в тогу чи в робу.
Моя ніч — ніби голка в горлі вічна.
Я собі підчепив тут одну хворобу.
Нею можна пишатись. Вона психічна.

Ця психічна хвороба, тобто кохання,
всі ознаки її описав Авіценна:
не дає зітхнути синдром махання
і потреба здохнути здоровенна.

Я нормально писав непогані вірші,
міркував про найтоншу тканину прози,
а тепер мої рими щоразу гірші
і до "прози" римуються в мене "сльози".

І лежу, мов мішок, я. Чорнію, худну
без повітря, світла, тепла, привіту.
Я розклав оцю журбу многотрудну
на півкулях мозку, мов карту світу.

Помолися ж за мене в кватирку Божу —
ліпше всохнути, впитись, нажити грижу.
Я з розпуки тут ошаліти можу —
вену вріжу, скажімо, чи всіх заріжу.

Любий друже, приїдь, порятуй і вибав!
Привези мені морфій, тютюн і тишу.
Я конаю тут, як остання риба.
А про інше все ще тобі напишу.